[Тернуша]

Второй раз 7я глава - не пугаться, это я делаю оформление здесь, а потом выкладываю в другие места.

Оформление одобрено модератором

Название: Танец с молотом.
Автор:  Тернуша
Категория: Dragon Age
Рейтинг: минимальный... пока.
Персонажи и пейринги: Стэн/фем!Махариэль, подозрение на Зевран/Лелиана, прочие персонажи ДА:О.
Жанр: Humor, Romance, Action.
Аннотация: Махариэль настоящий индеец, Стэн настящий упрямец. Было просто любопытно подумать на эту тему.
Предупреждения: Будет просачиваться информация из ДА2. Возможны элементы АУ, ООС, бред, незнакомые слова.
От автора: В общем смотрите что из этого вышло. Впервые пишу фанфик по ДА:О, вообще пишу нечасто. Если проявятся какие-то глюки, то сообщайте.
Отталкиваюсь от версии, что под непроницаемой маской кунари кипят нешуточные страсти.
Сообразила для них сложную ситуацию и смотрела как они будут выкручиваться. Пока смотрела подумала:" Как это игра называется "Эпоха Дракона", а дракона в пати нет." Завела в общем дракона, пока... такого( АУ все махровеет и махровеет).
Статус: в работе

1.
2.
3.
4.
5 и 6

7 и 8

7.
Последний тейг. Матка убита еще в прошлый раз, и Махариэль ни за какие коврижки не вернулась бы в это подземное царство, но они на беду нашли Шейлу, а Шейла в свою очередь нашла необходимым выяснить кое-что из своего прошлого. В общем, они вернулись в Орзаммар.
Со времени их спуска под землю прошло несколько дней. Дней? Эльфийка уже потеряла счет времени. В этих каменных норах не чувствовалась смена дня и ночи, наверно так себя чувствуют узники в замковых подземельях с единственной разницей, что им не надо куда-то бежать в неверном свете масляных ламп, выхватывая взглядом из темноты светящиеся точки глаз подземных хищных тварей. А как только видишь несколько пар таких точек, значит где-то поблизости еще пара десятков обладателей таких же мини-светильников, значит, предстоит новая схватка. Но долийку выматывало не это, а то, что отсюда не было способа увидеть небо. С новой силой вернулись скверные сны, так что даже во сне нельзя было забыться, а ведь за несколько недель до их возвращения в подгорное королевство ей стали сниться почти нормальные сны. Почти.
А еще эти старые тоннели таили массу неприятностей.
- Здесь где-то ловушка, - вскинув руку в останавливающем жесте, проговорила Лайна. Тонны почвы над головой порядком притупили ее чутье, но опасность впереди была достаточно очевидной, чтобы не пропустить ее.
Ее спутники замерли на месте и принялись оглядываться по сторонам. Впрочем, это было бесполезно, в дрожащем свете маленьких желтоватых огоньков разглядеть что-либо было почти невозможно, если не научиться вычислять по мельчайшим деталям, будь то отблеск нити растяжки или иная ширина щели между камнями пола. В данном случае в роли сигнала об опасности выступил странный отзвук шагов. Просто немного по-другому стукнул по полу подкованный сапог, возможно, просто пошла другая порода, но вдоль позвоночника пробежал нехороший холодок, и Махариэль приказала остановиться.
В условиях Орзаммара слух и зрение ее подводило, словно, Лайна постарела на несколько десятков лет. Вот и сейчас, не успела она сделать и шага как пол под ней начал уходить вниз, разваливаясь на множество колючих осколков, разверзаясь в пустоту. Вскрикнув, эльфийка полетела вниз, однако, полет ее был краток, неприветливо твердый камень встретил ее так же неожиданно, как и отпустил в полет. Вопреки ожиданиям ее не размазало и не окатило раскаленной лавой, только обожгло болью правую лодыжку, на которую не удалось удачно приземлиться. Разбитая нога отказалась держать и Махариэль завалилась на бок, приземлившись на что-то железное. Да, краем сознания она выцепила кого-то падающего вместе с ней.
- Вашедан, кадан, - раздалось в ответ.
Не трудно было догадаться, кто это был. Привычка Стэна следовать за ней след в след на этот раз сыграла с ним злую шутку.
- Ох, не думала, что эти два слова можно использовать в одной фразе, - сказала эльфийка, сползая с него.
Кунари предпочел промолчать.
Сделав усилие, Махариэль поменяла положение своего тела на сидячее. Каждая клетка многострадального организма отозвалась глухой болью, левая нога пылала. Света едва хватило оглядеться, полость в камне, принявшая их, оказалась знакомым тоннелем, одним из ответвлений, ведущих в большой зал тейга.
-Эй! – донеслось сверху.
- Да! – ответила Лайна.
- Вы там целы? – спросили голосом Огрена.
- Мы живы! – крикнула эльфийка, пытаясь расстегнуть пряжки на, ставшем странно тесным, сапоге.
- У вас там есть выход? – на этот раз это был Алистер.
- По-моему этот тоннель ведет в центральный зал. Мы его уже проходили.
- Ладно, встретимся там, - ответил гном и посоветовал на последок, - Не ввалитесь там еще куда-нибудь.
Сверху раздался звук удаляющихся шагов.
Спасибо, дорогой, про себя поблагодарила гнома Лайна. Где ж ты был, уроженец подземелий, когда она ступила в эту волчью яму?
Попытка снять сапог не принесла ничего кроме брызнувших из глаз слез и непроизвольного всхлипа от боли и беспомощности. Сил не осталось ни на что, снова захотелось просто лечь, свернуться калачиком и ждать конца. На странный звук обернулся Стэн, который уже успел подняться на ноги и сейчас поправлял сбившееся снаряжение.
- Кадан, с тобой все впорядке?
- А с тобой? – парировала Лайна.
- Я могу двигаться и сражаться, - он подвигал плечами, проверяя подвижность сочленений тяжелого доспеха. – А ты плохо выглядишь.
- Похоже, я не смогу идти, - Лайна криво улыбнулась.
- Я посмотрю, - Стэн опустился на колени рядом с ней, стаскивая латные рукавицы.
- Ты же не лекарь, - эльфийка недоверчиво взглянула на него и попыталась отодвинуть подальше больную конечность.
- Хороший воин должен знать устройство организма, - невозмутимо проговорил кунари, ловя ее голень, - Для большей эффективности.
Без труда сомкнувшиеся вокруг тонкой ножки пальцы, держали бережно, но крепко, и эльфийке пришлось покориться, засунув свою гордость подальше. Стащив непослушный сапог, кунари ловко ощупал ее опухшую лодыжку.
- Вывих, - констатировал он, - Приготовься.
- Я не боюсь боли, - сказала Махариэль.
«Ну-ну» - сказал Стэн взглядом, и сделал с ее ногой что-то такое, от чего потемнело в глазах. Лайна едва не прокусила насквозь нижнюю губу, а слезы хлынули с новой силой.
- Все в порядке? – кунари поднял голову и увидел белое как полотно лицо эльфийки, дрожащую закушенную губу, - Ты стала невнимательной, кадан.
- Эти пещеры выматывают больше, чем я ожидала, - ответила она бесцветным голосом.
Чтобы лучше видеть и слышать, и когда в этом не было острой необходимости, Махариэль старалась снимать шлем, как сейчас. И теперь встрепанные, щедро пересыпанные пылью и каменной крошкой, волосы падали ей на лоб неаккуратными прядями. Неожиданно, нахохлившаяся эльфийка, напомнила ему беспризорного котенка, что он нашел в одной из многочисленных деревень, попавшихся им на пути, и несколько часов украдкой таскал за пазухой, пока зверек не обсох и согрелся, а потом отдал изумленному до крайности мальчишке. Котенок был маленьким, теплым и дрожал поначалу, так же начала дрожать и Лайна.
- Я просто устала, - сказал котенок… то есть эльфийка, которая озадаченно пялилась на кунари.
- Нам надо идти, - Стэн подхватил ее на руки, задавив в зародыше неловкую паузу.
Эльфийка оказалась удивительно легкой и хрупкой, так что кунари поначалу испугался, что раздавит ее в своих объятиях, но обошлось. Как котенок же она пискнула, когда он поднимал ее, и уцепилась за ворот кирасы. Стэн видел разную Махариэль: серьезно сосредоточенную и бесшабашно веселую, слепо яростную и светло грустную, но никогда так беспомощно усталой. Настолько усталой, что позволила себя, дочь малочисленного, но до безумия гордого народа, взять на руки. Сейчас, верно, она проклинала себя за неспособность справиться самой.
- Расскажи о долийцах, - попросил Стэн, чтобы отвлечься от непривычных мыслей.
И Лайна начала рассказывать. Она рассказала о Эльгахране рожденном от Земли и Солнца, отце всего, и о Митал-Защитнице. Кунари придержал дыхание, когда маленькая долийка говорила о том, как Митал коснулась Эльгахранова лба, чтобы утих его гнев, конечно, к концу легенды она сообщила, что тот прием, которым она пользовалась, называют Касание Митал. Потом Махариэль рассказала о братьях-близнецах Диртамене и Фалон’Дине, старших детях Эльгахрана и Митал и об утенера, долгом сне, в который впадали уставшие духом. Рассказала об Андруил и трех путях, и о Силейз давшей эльфам огонь и искусство врачевания, и о Гиланайн, матери галлов, и о Джуне, боге ремесел, попыталась показать на пальцах, как долийцы подпиливают рога галлам, но запуталась и бросила это дело.
Когда закончились предания, Махариэль начала вспоминать песни, одну за другой. С тех пор как долийка последний раз пела прошло довольно много времени, и сейчас голос ее сделался ниже и звучал надтреснуто. Последний раз, когда она вот так перебирала в голове строфы древних песен, Лайна сидела у костра в стойбище родного клана, и еще знать не знала ни о каких зеркалах, загадочных развалинах, Порождениях Тьмы, и рядом был Тамлен. Ах, Тамлен… Давно не петые песни разбередили старые раны. Слезы полились снова, словно, по своей воле, но песня не сбилась, наоборот набралась сил и зазвучала по-новому – чище и ярче, словно умытая влагой. Говорят, слезы – пот сердца. Сколько Махариэль так не плакала? Нет, она лила, конечно, слезы, но такими светлыми они не были с тех пор, как она оплакала друга и прощание с кланом. Поэтому на этот раз она не стала сдерживаться, и плевать, что имеется свидетель. С ним можно объясниться потом.
Услышав тихие всхлипы после того как кончилась песня, Стэн скосил глаза и увидел, что эльфийка плачет, но ничего предпринимать не стал, не потому что был бесчувственной скотиной, коей его окрестила добрая половина отряда, наоборот в груди щемило почти невыносимо. Просто он ровным счетом ничего не знал, что делать с плачущими девушками.
Котенок.
Гораздо легче ее представить маленьким рыжим зверьком. Тем более, что взъерошенные волосы на макушке походили на шерстку, а ушки были такие же острые. Неожиданно ему захотелось, чтобы тоннель оказался бесконечным. Так бы и шел вечно, потому что за спиной в ножнах дремала верная Асала, а на руках сидела хрупкая теплая Лайна, доверчиво прижимающаяся в выпуклому нагруднику, кажущемуся сейчас неуместным. Досадно, что через латы нельзя ощутить какая эльфийка теплая.
Но не бывает бесконечных тоннелей, и впереди затеплился зеленоватый свет, просачивающийся сквозь трещины в потолке тейга. Стэн не стал углубляться в хитросплетение кривых улочек, а выбрал подходящий выступ у стены и сел ждать, но отпускать эльфийку не стал. Да, она и сама к этому не стремилась, сидела тихо, опустив голову, только плечи изредка вздрагивали. Внезапно, Лайна приподнялась, порывисто обняла его, уткнувшись в шею. От ощущения влаги на коже у кунари перехватило дыхание, а в груди что-то сладко ухнуло, замерев, он ждал, что будет дальше. Махариэль больше не плакала, а замерла, обдавая теплым дыханием.
- Кадан, - наконец осмелился подать голос Стэн. Почему-то было страшно разрушать хрупкую тишину неосторожным словом, как будто это могло уничтожить что-то хрупкое, что только что образовалось между ними.
- Мм? – откликнулась Лайна, не отстраняясь.
Вопреки ожиданиям ничего не рассыпалось.
- Как ты?
- Теперь нормально. Спасибо, что терпел меня.
- Мне не сложно, - сказал Стэн, прилагая все усилия, чтобы его голос звучал как обычно.
- Правда? – Махариэль наконец отлепилась от его шеи, чтобы заглянуть в лицо.
- Правда, - ответил кунари, поймав ее взгляд, в котором читалось что-то новое. Ресницы были мокрые и слипшиеся от слез, веки немного припухли, но сами глаза сияли загадочным светом.
- Неужели, - эльфийка сощурилась и слегка улыбнулась, странное сочетание с заплаканными глазами.
Неожиданно ему стало неловко так вот смотреть ей в лицо, и он попытался отвернуться, но маленькая ладошка легла на щеку и не дала. Пришлось снова взглянуть в глаза Махариэль, и Стэн понял, что не способен более сопротивляться.
- Не бойся, - прошептала эльфийка, припадая губами к его губам.
Неужели, похоже, что он боится? Правда, по совести надо было бы отпихнуть нахалку за такое непотребство, но в голове кунари все смешалось и вместо этого он сильнее прижал эльфийку к себе, памятуя лишь о том, чтобы не раздавить ее, снова желая, чтобы мгновение длилось вечно. Но этот мир был устроен так, что желания расходятся с возможностями чаще, чем хотелось бы. Лайна отстранилась, соскользнула с его колен и, сделав, несколько неловких шагов, присела в стороне, кусая дрожащие губы.
- Прости, - пролепетала она, вытирая подсохшие слезы, - Я просто… расчувствовалась. Я не хотела…
- Забудь, - сказал Стэн, снова выглядевший совершенно невозмутимо. О, если бы она знала, сколько усилий на это ушло.
Забудь. Эльфийка вздохнула. Как же теперь забудешь? Теперь в промежутках между кошмарами Лайне будет мерещиться этот жар, эти объятия, и она будет гадать, каково это было бы не будь на нем доспехов. А ведь во время поцелуя он был далеко не так невозмутим, отвечал же на поцелуй… Долийка в ужасе схватилась за зардевшиеся уши, а затем и за щеки, куда по обыкновению бросилась краска. Перспектива замаячившего впереди призрачного шанса почему-то напугала ее.
- Стэн, - после долгой паузы хрипло позвала Махариэль, - Почему ты меня сразу не оттолкнул? – ее слова звучали почти с упреком.
Кунари медленно покачал головой из стороны в сторону, словно огромный усталый бык, не проронив ни слова. Сейчас было не до слов, внутри бушевала буря, которая ни в коем случае не должна вырваться наружу. Он отклонился назад, чтобы прислониться к стене, и прикрыл глаза. Требовалось сосредоточиться, чтобы утихомирить разбушевавшиеся страсти.

В таком состоянии их и обнаружили друзья, пришедшие другой дорогой. Лайна была раскрасневшейся и заплаканной, а Стэн невозмутимо отчужденным. К тому же у эльфийки отсутствовал один сапог, и опухшая лодыжка успела приобрести оттенок свежего синяка.
- Я подвернула ногу, а Стэн вправил, - пояснила она, поймав взгляды Алистера и Огрена.
- И все? – недоверчиво спросил бывший храмовник.
- И все, - тихо ответила Лайна, по ней прекрасно было видно, что не все, но подробностей ждать было бесполезно.
- Спасибо, Стэн, - язвительно протянул Алистер, помогая подняться долийке, однако упустил из виду каким взглядом поводил тот неловко ковыляющую эльфийку.
Никто не рискнул поднимать ее на руки.
Через несколько шагов, не вынеся зрелища, он нагнал Махриэль и легко подхватил ее под удивленные крики спутников, однако те быстро заткнулись, увидев, что дочь малочисленного, но гордого народа не брыкается и не пытается прирезать кунари. Стэн же имел такой вид, как будто ничего особенного не происходит, просто так надо и все.
Он шел по гулкому тоннелю, нес на руках легкую долийку и чувствовал, как внутри утихает давешняя буря. Почему так получалось он не думал, просто стало легче на душе.

8.
Кот пялился на Лайну. Лайна пялилась на кота.
Кот сидел неподвижно и не сводил с эльфийки взгляда почти круглых зеленых глаз. И все бы ничего. Мало ли в дикой местности леснных котов, да и не кот это еще был, а так, подросток. Однако, странность заключалась в том, что дикий кот сидел на сложенном в углу палатки плаще, при этом имел вид полноправного хозяина помещения. Махариэль заметила, что что-то не так, как только сунулась в свою палатку, а уже потом разглядела серовато-коричневого зверька, теперь она застыла в эдаком полупоклоне, наполовину пробравшись под полотняный полог. Чтобы ненароком не вспугнуть незваного гостя она оставалась в таком положении еще какое-то время, затем змеей скользнула внутрь и ухватила кота за шкирку. Видно, еще сильны были еще инстинкты детеныша, кот не стал орать и брыкаться, вместо этого он поджал дрожащие лапки и хвостик, сделавшись совсем маленьким. Так Махариэль и вытащила его на свет божий.
- Какая прелесть, - тут же среагировала проходившая мимо Лелиана.
- Чья, интересно, прелесть, - озадаченно проговорила Лайна, почесывая за ухом.
Лелиана всем видом показала, что вопрос не к ней.
Последующий допрос всех обитателей лагеря не привел ни к чему. Точнее привел к тому, что все усиленно отнекивались, дескать, никаких котов не приносили и вообще не в курсе, о чем это она. Только Пес прыгал вокруг и весело лаял, всеми силами пытаясь привлечь к себе внимание.
- Так это ты притащил кота? – изумилась эльфийка.
Мабари с готовностью гавкнул.
- Ну, знаешь… Если честно, я подозревала кое-кого другого, - сказала эльфика псу.
По крайней мере, это объясняло, почему котенок оказался именно в палатке Лайны. Впрочем, зверь мог пролезть сам… Так или иначе Пес принял на себя роль няньки и конечно определил своего подопечного на ночлег в палатку Махариэль. Получилось просто отлично: с одной стороны мабари, с другой – кунари, сверху, иногда, прямо на голове, кот. Тесновато, зато тепло. Что ж, бывало и теснее. Кота, правда, она быстро отвадила ложиться на лицо, но это были мелочи. И счастье было то, что никто из них не имел привычку храпеть.

Холодный осенний ливень лить перестал, но легче от этого не стало. Сменившись не менее отвратительной водяной взвесью, он сумел проникнуть под ветви огромной раскидистой ели, приютившей под своей кроной лагерь, и пропитать весь их нехитрый скарб влагой. Эта участь не минула и плащ Махариэль, в котором она безуспешно пыталась сохранить остатки тепла. Кроме наблюдения за окружающими полянку, по центру которой стояла гигантская ель, густыми кустами, в задачу эльфийки входило и поддержание костра в жизнеспособном состоянии, что было невероятно сложно при условии, что в радиусе полета стрелы не было ни одной сухой деревяшки. Приходилось сушить дрова у того же костра, но все равно тот капризно шипел и дымил, правда окончательно не потухал, что уже делало ему честь.
Подбрасывая очередной сучок, она следила за замысловатыми траекториями искр, снопом взлетавшими к набрякшему беззвездному небу. Недолгое кружение светящихся точек во влажном воздухе завораживало, и Лайна начинала засыпать и сразу встряхивалась, но, видимо, в конце концов, все-таки позорно уснула. Кроме нее, правда, за окружающей обстановкой бессменный дозорный Шейла, но костром голем не занималась, а разжигать костер из остывших головешек и мокрого валежника та еще морока…
Что-то мягкое прикоснулось к безвольно повисшей руке.
- Лайна, - позвал тихий незнакомый голос, явно принадлежавший довольно крупному мужчине.
Вздрогнув от неожиданности, эльфика разлепила веки и повернула заспанное лицо в сторону источника звука. Показавшийся почти интимным шепот, прозвучал как гром среди ясного неба, но, видимо, эмоции не успели еще проснуться – ни страха, ни тревоги Махариэль не почувствовала.
- Кто ты? – сонно спросила она.
- Зови меня Дарту, - ответил голос, - Сейчас я в теле котенка.
- Что?! – сон слетел в момент, - В теле? То есть… – долийка захлопала ресницами, вглядываясь в окружающий сумрак, прорезаемый бликами, отбрасываемыми костром, и раздумывая, далеко ли она положила оружие, стоит ли будить всех по тревоге или удастся справиться самой.
- Да, - в руку снова ткнулось что-то мягкое, - Я дух, но прошу не пугаться, я явился не со злыми намерениями. К тому же, в этом теле я не сильней обычного кота.
- Зачем тогда ты явился? – Лайна наклонилась к Дарту и, подхватив поперек живота, посадила к себе на колени, почему-то тот факт, что кот одержим ее ничуть не смутил.
- Мне был интересен этот мир, - котодух начал устраиваться, стараясь залезть под запахнутый плащ, - Лучший способ быть незаметным, это быть тем на кого меньше всего обращают внимания. Верно? Но я просчитался, это тело, практически, ни на что не способно, к тому же, я в нем застрял, - закончил он немного смущенно.
Махариэль мягко прищурилась, роскошный баритон, которым обладал Дарту, никак не вязался с его кошачьей внешностью. Этот диссонанс уничтожал остатки подозрительности. Этот разговор казался невероятно сюрреалистичным.
- И давно ты так? – спросила она.
- Два с половиной месяца. С тех пор как родилось это тело.
- Не повезло тебе. Наверно придется так и прожить всю жизнь в облике кота, - сказала Махариэль, потом, подумав, добавила, - А что значит твое имя? Ну, у всех встреченных нами духов и демонов не было таких имен.
- А это и не имя, - ответил Дарту, - Это слово на одном из мертвых наречий означает «дракон».
- Вот как, - улыбнулась Лайна, - Кошка-дракошка.
- Совсем не смешно, - вздохнул дух, - Я ведь раньше действительно был драконом.
- Ну, прости.
- Да, ладно. Я уже должен бы смириться с участью, быть котом.
- Котом быть не так уж плохо, куда хуже было бы оказаться крысой или того хуже каким-нибудь глистом или водомеркой. К тому же ты неплохой породы. Вырастешь еще раза в два, будешь довольно серьезным зверем.
- Да, уж глистом я бы быть не хотел, - проговорил Дарту, сворачиваясь калачиком.
- Только говори поменьше. Сойдешь за нормального кота. Ты умеешь мяукать и мурчать?
В ответ он тихо хрипловато мяукнул и уютно затарахтел.

- Кадан? – Лайна уже во второй раз за эту ночь вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса, нервно заозиралась и обнаружила сидящего рядом на том же бревнышке Стэна.
- Нет, - выпалила она, пытаясь проморгаться, - Не надо так подкрадываться.
- Не надо спать, - невозмутимо парировал кунари. Из его голоса исчезли привычные стальные нотки, и оставшийся низкий рокочущий тембр уютно обволакивал. Фраза автоматически обрела обратный эффект. Впрочем, Лайна собрала волю в кулак и не дала себе снова вырубиться.
- А ты чего не спишь? – она выбрала наилучший способ не заснуть, коим являлась беседа. – Твоя очередь сторожить даже не сегодня.
- Не спится, - Стэн смотрел в огонь, отражавшийся в свою очередь в его глазах, так что казалось, что они тлеют загадочными угольками. – Я думал о том, что произошло с нами в тейге.
- Ты предложил забыть.
Кунари промолчал.
«Опять упрется» - подумала Махариэль.
- Этому нет места, - наконец проговорил он.
- Согласна, - вздохнула эльфийка.
Вроде бы все просто. Была совершена ошибка, и было предложено оставить это в прошлом. Но Стэн оторвал взгляд от пляшущих язычков пламени и посмотрел на нее странным глубоким взглядом. Лайна, перехватив такой взгляд, замерла.
- Ты замерзла, кадан, - сказал кунари, протянул руку и распустил завязки на ее отсыревшем плаще, одновременно накрывая полой своего огромного, теплого и сухого.
Только сейчас Лайна поняла насколько продрогла. Еще немного и можно было бы переохладиться и схватить простуду, к примеру. Прижавшись к боку кунари, она сквозь тонкую ткань рубахи ощутила его тепло и то, как перекатываются под кожей внушительные мускулы. Когда не было нужды в доспехах, он предпочитал носить эту рубаху из небеленого льна и штаны из тонкой коричневой кожи, позже удалось разжиться кожаным же жилетом и плащом, но с наступлением холодов проблема одежды стояла все острее. Найти что-то подходящего размера было почти невозможно. Видимо, он только что вышел из палатки, потому что от него веяло сонным запахом сенника и его собственным особенным терпким ароматом.
- Не беспокойся, Махариэль, - сказал он, когда она напряглась, было, испугавшись близости, - Тебе надо согреться.
- Наверно мерзнешь больше чем я, - попыталась возразить Лайна.
- Не больше чем обычно. А вдвоем теплее, - он замолчал, чтобы пошевелить палочкой тлеющие угли, но потом сам, же и нарушил молчание, - Кадан, что с тобой произошло тогда?
- Когда? – не поняла по первости она.
- Ты действительно спишь. Смотри, упадешь головой в костер. – Лайне было непонятно, он так шутит или действительно предупреждает, - Или забыла уже?
- Не смешно. Уже вспомнила.
- Я и не смеюсь. Объяснишь что произошло?
- Не смеется он… - проворчала Лайна, устраиваясь поудобней, - Оно тебе надо?
- Да.
- Ну, ладно.
Эльфийка спокойно вздохнула. Сидеть под боком у кунари было удивительно уютно, а когда его рука легла ей на плечи, прижимая еще теснее, Махариэль показалось, что вокруг нее вырос самый непреодолимый и надежный защитный барьер. И не было ничего важнее этих ничего не значащих объятий, теплого, одного на двоих, плаща и этого костра, лукаво мерцающего в осеннем сумраке. Стэн показался таким близким и нужным. Не важно, какого рода близость образуется между ними, хотелось только заполнить пустоту выжженную Мором.
- Просто вспомнила одного своего друга… - начала говорить Лайна и замолчала, а потом как отрезала, - Он умер.
- Он был важен для тебя, - сказал Стэн, снова поворачиваясь к огню, - Его смерть оставила в твоей душе глубокие отметины. Я видел твою боль.
Махариэль поджала губы, да, тогда все было даже чересчур очевидно.
- Никому не говори, что я кому-то показала свою боль, - шепнула она, спохватившись, - Это… стыдно для долийки.
Она б десять раз обошла бы эту тему с любым другим, но кунари умел загонять в угол. Вот так придет и спросит в лоб, да еще прижмет так что захочешь не убежишь. Да и куда бежать? В эту промозглую сырость? Ладно, физическая боль, она мешает в бою, в работе, в жизни. Пройдя когда-то испытание Письменами на Крови, долийка узнала, что такое боль по-настоящему и где ее предел. Да, в один момент, словно, кто-то потушил огонь сжиравший беззащитную плоть лица, стало просто пусто. Но душевная боль была иная, раны такого рода не заживали сами по себе, как Махариэль убедилась совсем недавно, их надо врачевать, иначе они расходятся раз за разом, грозясь рассесться еще больше. И вот снова начала подниматься душная мутная волна.
- Не скажу, - проговорил Стэн, и волна схлынула.
Нет, не побежит долийка в осеннюю ночь. Пусть эта история станет платой за уют. Высока цена, но и подарок не дешев. Почему-то не было страшно от того, что он узнал больше, чем следовало. Если сказал, что не скажет, то не скажет – могила.
- Мы были друзьями, - со вздохом начала она, слова будто царапали изнутри, вылетая в неприветливый осенний воздух облачками пара, - Сколько я себя помню, мы всегда были вместе. Еще немного и сыграли бы свадьбу… - стало совсем плохо, но что-то не давало остановиться, - А умер он из-за моего дурного любопытства. Нам даже нечего было хоронить.
Махариэль проговорила это с трудом и замолкла, словно ждала приговора, а Стэн едва мог понять смысл сказанного, сказывалась нехватка знаний об устройстве этой части мира, и чувствовал себя совершенно беспомощным. Странно. Но хотя бы было понятно одно, самое главное, ей было очень больно и страшно, сейчас она снова начнет цепляться за него, словно кунари может чем-то помочь. А он мог только сидеть рядом и ощущать как маленькая теплая эльфийка перестает дрожать не от того, что согревается, а от того что замирает.
- Махариэль, - позвал он.
- Ммм? – эльфийка отозвалась не сразу, сначала повозившись немного у него под боком. Ей было неудобно. Сейчас он назовет ее слабохарактерной дурой и уйдет как бы сделал долиец, к примеру.
Но Стэн не был долийцем, и такого делать не стал. Наоборот склонился к ней.
- Ты сама говорила как-то, что держать такое в себе не стоит.
Подняв голов, у Лайна встретилась с ним взглядом, сейчас он даже подцепил ее манеру говорить. Какие еще будут сюрпризы?
- Помнишь, я рассказывал тебе о моих братьях, - начал он низким рокочущим шепотом, - То были мои младшие братья. Не по крови. У кунари нет кровного родства, но от этого наше родство не было слабее. Каждый из них был готов умереть во имя Кун, но я отвечал за их жизни… - Стэн запнулся, лицо его стало жестко непроницаемым и наконец выплюнул, - А я их подвел.
- Не беспокойся о них, - страх в глазах Лайны растаял, сменившись мягким блеском, - Когда я искала твой меч, я была там, где вы столкнулись с Порождениями Тьмы. Я не знаю, как вы хороните своих мертвых, поэтому они были похоронены по долийскому обычаю.
- Как? – голос Стэна прозвучал механически.
- На костре, - ответила Махариэль, забеспокоившись, что могла допустить ошибку, и выдала в оправдание, - Я просто не могла оставить их там лежать.
- Мы никак не заботимся о телах умерших. Потому что это больше не они.
- А мы верим, что так им легче вернуться в лес.
Стэн не нашел, что на это ответить. Кунари никуда не уходили, никуда не возвращались, они просто переставали быть. Странно думать, что после смерти оболочки душа может отправиться куда-то самостоятельно, впрочем, к многочисленным странностям он уже давно привык. Еще одна погоды не сделает.
- Кадан, ты пытаешься позаботиться о каждом, - вместо этого сказал он.
- Выходит, что так, - Стэн почувствовал как, она попыталась пожать плечами, не отстраняясь.
- Но обо всех невозможно позаботиться.
- Я сделаю что смогу. По-другому у меня не выходит. Наверно, я быстро сгорю, - она пододвинула носком сапожка полено поближе к центру костра и выпустила в темное небо очередное облачко искр.
- А о себе?
Махариэль моргнула и, отвлекшись от парящих в воздухе желтых крупинок огня, уставилась в лицо кунари, но ничего не смогла прочесть. К чему он вел?
- Если позволишь, - видно было, как он старательно подбирает слова неродного языка, чтобы не допустить ошибку, мало ли за какую ритуальную фразу это может сойти, - Позволь мне присматривать за тобой.
Махариэль спрятала лицо под плащом, чтобы не демонстрировать всю бурю эмоций, отразившихся на нем. Стэн скорее всего не знает, что только что чуть ли не позвал за муж, а не знание законов, как водится не освобождает от ответственности. Впрочем, фраза была не совсем точной, так что может быть это и не считается. Однако дрожь в печах сдержать она не смогла, и Стэн заволновался, что сделал что-то не так. Впервые его взволновала возможная ошибка такого рода.
- Махариэль?
- Все впорядке, - откликнулась та из-под плаща, уговаривая непослушные плечи.
- Я только хотел сказать, что буду прикрывать твою спину.
- Я так и поняла, - она высунула, наконец, наружу мордашку, на которой было написано несказанное облегчение.
Каждую секунду с того момента в пещерах кунари проклинал себя за недостаточную стойкость, что слишком отвлекся, забыв о главном – найти ответы для Аришока. Впрочем, пока он следовал за маленькой долийкой, ответы находились сами собой, будто специально разложенные вдоль пути. Иди и бери, а Махариэль объяснит, ей не трудно, она так лучше запоминает то, что рассказывает Алистер. Информации становилось все больше, скоро появится потребность записывать и зарисовывать. Преуспел бы он в одиночку, уйди он тогда у странной деревни? Скорее всего, нет. Все-равно, сколько бы легко ему не давалось это дело, отвлекаться на всякие глупости не стоит, ведь он кунари, следует Кун и должен вести себя так, чтобы самому не опозориться и не выставить всех кунари в дурном свете. Но ощущение, будто на груди свернулся пушистый котенок, не оставляло его с тех пор и усиливалось в присутствии Махариэль – зверек начинал уютно мурчать. Когда же что-то шло не так, он выпускал маленькие острые коготки и больно вонзал их, тогда становилось невыносимо. Что это и как с этим поступать Стэн не знал, так же как и отбросить это был неспособен. Просто нянчил в себе это чувство, иногда словно вертел его бережно, разглядывая диковинку.
Вот и сейчас, когда маленькая эльфийка прижалась к его боку, котенок завел свою тихую теплую песенку. Впервые за долгое время спало напряжение, державшееся с тех пор как он очнулся в незнакомой палатке, увидел ту женщину-сааребаз… Кажется это было вечность назад. А две вечности назад он покинул Пар Воллен. Это было так давно… так далеко… А осенняя промозглая ночь, роняющая редкие капли дождя, этот костер, за которым нужно было постоянно присматривать, и Махариэль, чье тепло он ощущал сквозь ткань рубахи, были здесь, рядом, вокруг.
Единственное на что мог надеяться кунари, что не наделать ошибок, которых нельзя будет исправить или искупить. Отталкивать доверившуюся ему эльфийку он не хотел. Ей сейчас было нелегко, возможно, тяжелее чем всем остальным, а рядом с ним она, кажется, стала чуточку спокойней, собранней и из ее взгляда исчезло что-то, чего там быть не должно никогда. Так ей было проще нести свою ношу.
Что же будет более эгоистичным?
- Спасибо, - пробормотала Махариэль.
- За что, кадан?
Действительно, за что? Он просто оказывался рядом, когда это было нужней всего.
- Ты сделал очень многое, - прошептала Лайна, - сам того не подозревая, просто сидя здесь, - она помолчала с минуту, - Давай еще так посидим.
- Как пожелаешь, кадан.
- Это не приказ, это…
- Не бери в голову. Мы так будем сидеть столько, сколько нужно.

@темы: кунари, Творячество, Dragon Age