А я то в окно, то через забор. В местах соприкосновения с забором появились живописные синяки.
вторник, 28 октября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Вот все люди ходят на работу как... как люди.
А я то в окно, то через забор. В местах соприкосновения с забором появились живописные синяки.
А я то в окно, то через забор. В местах соприкосновения с забором появились живописные синяки.
воскресенье, 26 октября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Альбатрос и чайка
"Он легко парил над тяжело дышащим океаном, полностью отдавшись воздушному
потоку, который, то поднимал его неимоверно высоко, то стремительно опускал вниз к самой воде. Стихия воды и воздуха пьянили его, и казалось, что этому не будет конца, что это будет продолжаться вечно. Но вдруг, его внимание привлекла стая чаек, вернее, не сама стая, а одна из чаек, которая почему-то отделилась от стаи и неслась прямо к нему.
-Привет, Альбатрос! -Привет!
-Можно я полетаю рядом с тобой?
-Конечно. Здесь столько места, не то, что там на берегу, где каждый норовит
наступить, если не на голову тебе, так на ноги точно.
-А ты забавный.
-Странно.
-Почему?
-Потому, что я просто Альбатрос.
-А что ты тут делаешь?
-Летаю.
-Один?
-Да.
-А почему без стаи?
-Альбатросы не летают в стае.
-А разве можно не летать в стае? Это же так скучно.
-Не знаю. Я просто летаю. Да, и ты, вот сейчас не в стае.
-Они мне надоели. Я от них устала. К тому, же меня всегда раздирало любопытство, почему это ты всегда один. Так, почему же?
-Я не один. Со мной вот эти облака, вот этот ветер, вот этот океан ... солнце ...
-Ты какой-то странный.
-Странно.
-Почему?
-Я просто Альбатрос.
-А можно я останусь с тобой? Ты, кажется, мне нравишься.
-Да. Здесь много места ...
И они полетели рядом, опьяненные вдруг нахлынувшими порывами чувств, то стремительно взлетая ввысь под самые небеса, то так же стремительно падая вниз к самому океану. И казалось, что время остановилось, замерло в ожидании.
-И, что, ты целыми днями так здесь летаешь?
-Да.
-И, что берег тебя не влечет совсем?
-Нет.
-Ты и в самом деле, странный. Но, кажется, я тебя люблю.
-Странно.
-Почему?
-Я Альбатрос.
Но время, к сожалению, остановиться не может, оно способно лишь на время
затаиться, а потом ...
День пролетел. Солнце все глубже и глубже погружалось на ночлег в
океан. Казалось, что и океан успокоился, приводя себя в порядок перед сном.
-Я устала и хочу на берег. Я хочу улететь.
-Хорошо.
-Что хорошо?
-Улетай.
-И, что тебе не будет грустно без меня?
-Нет.
-Почему?
-Потому, что мне было хорошо с тобой и ЭТО всегда будет со мной и ЭТО не
зависит от того, где ты находишься.
-Так ты не хочешь со мной на берег?
-Нет.
-Я тебя ненавижу.
-Странно.
-Почему?
-Потому, что я ведь просто Альбатрос"
"Он легко парил над тяжело дышащим океаном, полностью отдавшись воздушному
потоку, который, то поднимал его неимоверно высоко, то стремительно опускал вниз к самой воде. Стихия воды и воздуха пьянили его, и казалось, что этому не будет конца, что это будет продолжаться вечно. Но вдруг, его внимание привлекла стая чаек, вернее, не сама стая, а одна из чаек, которая почему-то отделилась от стаи и неслась прямо к нему.
-Привет, Альбатрос! -Привет!
-Можно я полетаю рядом с тобой?
-Конечно. Здесь столько места, не то, что там на берегу, где каждый норовит
наступить, если не на голову тебе, так на ноги точно.
-А ты забавный.
-Странно.
-Почему?
-Потому, что я просто Альбатрос.
-А что ты тут делаешь?
-Летаю.
-Один?
-Да.
-А почему без стаи?
-Альбатросы не летают в стае.
-А разве можно не летать в стае? Это же так скучно.
-Не знаю. Я просто летаю. Да, и ты, вот сейчас не в стае.
-Они мне надоели. Я от них устала. К тому, же меня всегда раздирало любопытство, почему это ты всегда один. Так, почему же?
-Я не один. Со мной вот эти облака, вот этот ветер, вот этот океан ... солнце ...
-Ты какой-то странный.
-Странно.
-Почему?
-Я просто Альбатрос.
-А можно я останусь с тобой? Ты, кажется, мне нравишься.
-Да. Здесь много места ...
И они полетели рядом, опьяненные вдруг нахлынувшими порывами чувств, то стремительно взлетая ввысь под самые небеса, то так же стремительно падая вниз к самому океану. И казалось, что время остановилось, замерло в ожидании.
-И, что, ты целыми днями так здесь летаешь?
-Да.
-И, что берег тебя не влечет совсем?
-Нет.
-Ты и в самом деле, странный. Но, кажется, я тебя люблю.
-Странно.
-Почему?
-Я Альбатрос.
Но время, к сожалению, остановиться не может, оно способно лишь на время
затаиться, а потом ...
День пролетел. Солнце все глубже и глубже погружалось на ночлег в
океан. Казалось, что и океан успокоился, приводя себя в порядок перед сном.
-Я устала и хочу на берег. Я хочу улететь.
-Хорошо.
-Что хорошо?
-Улетай.
-И, что тебе не будет грустно без меня?
-Нет.
-Почему?
-Потому, что мне было хорошо с тобой и ЭТО всегда будет со мной и ЭТО не
зависит от того, где ты находишься.
-Так ты не хочешь со мной на берег?
-Нет.
-Я тебя ненавижу.
-Странно.
-Почему?
-Потому, что я ведь просто Альбатрос"
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Кошка родила 4х котят, все рыжие. Батя - перс. Что выйдет?
суббота, 25 октября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Наконец звялась приводить в порядок свои многочисленные рукописи. Такое вот рабочее название.
Вместо пролога.
Как все получилось? Ну, как все это получилось-то, я знаю. Как это описать? Вот проблема. Я бросила ручку на стол, покатившись, она стукнулась об основание письменного набора,остановилась, покачиваясь. Я всегда подозревала, что однажды встанет передо мной проблема написания мемуаров, но что-то никак не думала, что начать это так непросто.
Откинувшись на спинку стула и заставив его встать "на дыбы", я начала раскачиваться. Стул недовольно поскрипывал, сочленения в его неновом деревянном теле рассохлись, что грозило мне падением, не сейчас, когда-нибудь потом, может завтра...
Как все случилось? Заложив верхние конечности заголову, локти сошлись домиком над головой, я продолжала мучить стул и свой поношенный мозг.
А началось все довольно просто. С моего прибытия. С прибытия меня на остров в образе содержимого большой бочки из-под соленых морепродуктов. Так что на берег я не сошла, в полном смысле этого слова, меня выкатили по трапу вместе с моими просоленными соседями. Да, я сбежала из дома. И это случилось благодаря свойственной любому подростку жажде приключений. Ну, приключилась по полной. Потом меня откупорила, и естественно прогнали. Воняющий потрохами морских обитателей, тощий подросток-драконид еще без каких-либо выраженных половых признаков не привлекал никакого внимания. Посему я безнаказанно ошивалась в порту, ночевала в грудах ящиков шугала по утрам морских птиц и прочих летунов помойного свойства. Там я впервые стянула, сейчас уже трудно вспомнить что это было, скорее всего что-то съестное, первоочередной задачей было добыть пищу. Местная бригада нищих не обращала на меня внимания, это сейчас я знаю, что не трогали они меня потому, что не могла я им составить конкуренцию и выглядела в общем не жильцом, тогда я полагала это само собой разумеющемся обстоятельством. Кстати, передвигалась я тогда на всех четырех лапах и не считала это каким-то серьезным упущением, не говорила, да и не имела какого-либо устройства в мозгах, которое с чистой совестью можно было назвать разумом, дома мне просто еще не полагалось иметь его, а тут он мне был не особо нужен. достаточно было кормиться как бродячий пес, дышать подвижным и упругим морским воздухом и пребывать в полном безумии от осознания, что со мной происходит "приключение", на это мне мозга хватало, а дальше уж было не мое дело.
"Не мое дело" продолжалось пока однажды меня не выдернули за шкирку из старательно обжитой мною норки, подняли над землей и не тряхнули. Просто Арва искал себе помощников, а нашел меня, причем там, где совершенно не собирался искать. Действительно, какой идиот будет искать подмастерьев среди искореженных остовов лодок и разломанных ящиков. Но находку он свою не стал сразу же бросать как явно неподходящую, а наоборот принес в свой дом, отмыл, отчистил, и под слоем грязи обнаружилось существо, которое волне подошло бы на роль помощника, правда, не проявляющее никаких признаков разумности. Но накормив он оставил меня у себя, время шло и, однажды, разум все-таки проявил себя, как водится у всех представителей моего племени, именно "однажды". Просто мозг наш так устроен что в начале жизни он копит всю информацию внутри, укладывая ее в строго определенном порядке, который у каждого индивида свой, а потом, накопив критическую массу включает обратную связь, что приводит к проявлению разума. Все радуются.
Вот собственно и все что смогла сохранить моя ветреная память о том времени. я еще раз взглянула на чистый лист полупрозрачной желтоватой бумаги.
А как писать? Писать везде злополучную букву "я"? Но то, что я собиралась писать собственно и не про меня. Той меня уже давно нет, годы-то прошли, наше зеленоватое светило делало обороты вокруг планеты и голубое не отставало. так что на сегодняшний день мне уже пара сотен будет, если считать по зеленому солнцу, а по голубому - все три. По красному никто не считает, потому что оно маленькое и почти не светит, наверно оно вообще не нужно, но оно есть на небе, так что пусть будет. В итоге получается, что рассказ будет не про меня как таковую, а про некое существо, которым я была. Удобней всего будет писать от третьего лица.
Итак, в тот же год, когда приобрела способность сообщать миру о своих мыслях и желаниях цивилизованным методом, мне дано было имя. Имя Тара многое говорило обо мне и вызывало приступы веселья везде, где мне приходилось его называть. Посему мне было во благо, когда ко мне привязалось прозвище Наваха за любовь к ножам этой системы. Вскоре я обзавелась двумя такими, и они неплохо прижились у меня, по полметра каждый в сложенном состоянии. Надо сказать, что пока я училась общаться с ними, я как-то поступила на работу в портовую стражу и прекрасно там себя чувствовала, проверяя документы и прочую бумажную рухлядь у приезжих. А Арве снова пришлось искать помощника….
Примерно на этом месте начинается время, о котором собиралась писать пресловутые мемуары. Но мемуаров у меня не выйдет, коли я собираюсь писать не о себе, выйдет рассказ, сказка или повесть это зависит от размера того, что выйдет и от того насколько неправдоподобным будет оно выглядеть.
Вместо пролога.
Как все получилось? Ну, как все это получилось-то, я знаю. Как это описать? Вот проблема. Я бросила ручку на стол, покатившись, она стукнулась об основание письменного набора,остановилась, покачиваясь. Я всегда подозревала, что однажды встанет передо мной проблема написания мемуаров, но что-то никак не думала, что начать это так непросто.
Откинувшись на спинку стула и заставив его встать "на дыбы", я начала раскачиваться. Стул недовольно поскрипывал, сочленения в его неновом деревянном теле рассохлись, что грозило мне падением, не сейчас, когда-нибудь потом, может завтра...
Как все случилось? Заложив верхние конечности заголову, локти сошлись домиком над головой, я продолжала мучить стул и свой поношенный мозг.
А началось все довольно просто. С моего прибытия. С прибытия меня на остров в образе содержимого большой бочки из-под соленых морепродуктов. Так что на берег я не сошла, в полном смысле этого слова, меня выкатили по трапу вместе с моими просоленными соседями. Да, я сбежала из дома. И это случилось благодаря свойственной любому подростку жажде приключений. Ну, приключилась по полной. Потом меня откупорила, и естественно прогнали. Воняющий потрохами морских обитателей, тощий подросток-драконид еще без каких-либо выраженных половых признаков не привлекал никакого внимания. Посему я безнаказанно ошивалась в порту, ночевала в грудах ящиков шугала по утрам морских птиц и прочих летунов помойного свойства. Там я впервые стянула, сейчас уже трудно вспомнить что это было, скорее всего что-то съестное, первоочередной задачей было добыть пищу. Местная бригада нищих не обращала на меня внимания, это сейчас я знаю, что не трогали они меня потому, что не могла я им составить конкуренцию и выглядела в общем не жильцом, тогда я полагала это само собой разумеющемся обстоятельством. Кстати, передвигалась я тогда на всех четырех лапах и не считала это каким-то серьезным упущением, не говорила, да и не имела какого-либо устройства в мозгах, которое с чистой совестью можно было назвать разумом, дома мне просто еще не полагалось иметь его, а тут он мне был не особо нужен. достаточно было кормиться как бродячий пес, дышать подвижным и упругим морским воздухом и пребывать в полном безумии от осознания, что со мной происходит "приключение", на это мне мозга хватало, а дальше уж было не мое дело.
"Не мое дело" продолжалось пока однажды меня не выдернули за шкирку из старательно обжитой мною норки, подняли над землей и не тряхнули. Просто Арва искал себе помощников, а нашел меня, причем там, где совершенно не собирался искать. Действительно, какой идиот будет искать подмастерьев среди искореженных остовов лодок и разломанных ящиков. Но находку он свою не стал сразу же бросать как явно неподходящую, а наоборот принес в свой дом, отмыл, отчистил, и под слоем грязи обнаружилось существо, которое волне подошло бы на роль помощника, правда, не проявляющее никаких признаков разумности. Но накормив он оставил меня у себя, время шло и, однажды, разум все-таки проявил себя, как водится у всех представителей моего племени, именно "однажды". Просто мозг наш так устроен что в начале жизни он копит всю информацию внутри, укладывая ее в строго определенном порядке, который у каждого индивида свой, а потом, накопив критическую массу включает обратную связь, что приводит к проявлению разума. Все радуются.
Вот собственно и все что смогла сохранить моя ветреная память о том времени. я еще раз взглянула на чистый лист полупрозрачной желтоватой бумаги.
А как писать? Писать везде злополучную букву "я"? Но то, что я собиралась писать собственно и не про меня. Той меня уже давно нет, годы-то прошли, наше зеленоватое светило делало обороты вокруг планеты и голубое не отставало. так что на сегодняшний день мне уже пара сотен будет, если считать по зеленому солнцу, а по голубому - все три. По красному никто не считает, потому что оно маленькое и почти не светит, наверно оно вообще не нужно, но оно есть на небе, так что пусть будет. В итоге получается, что рассказ будет не про меня как таковую, а про некое существо, которым я была. Удобней всего будет писать от третьего лица.
Итак, в тот же год, когда приобрела способность сообщать миру о своих мыслях и желаниях цивилизованным методом, мне дано было имя. Имя Тара многое говорило обо мне и вызывало приступы веселья везде, где мне приходилось его называть. Посему мне было во благо, когда ко мне привязалось прозвище Наваха за любовь к ножам этой системы. Вскоре я обзавелась двумя такими, и они неплохо прижились у меня, по полметра каждый в сложенном состоянии. Надо сказать, что пока я училась общаться с ними, я как-то поступила на работу в портовую стражу и прекрасно там себя чувствовала, проверяя документы и прочую бумажную рухлядь у приезжих. А Арве снова пришлось искать помощника….
Примерно на этом месте начинается время, о котором собиралась писать пресловутые мемуары. Но мемуаров у меня не выйдет, коли я собираюсь писать не о себе, выйдет рассказ, сказка или повесть это зависит от размера того, что выйдет и от того насколько неправдоподобным будет оно выглядеть.
четверг, 23 октября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Час пик. Переполненый вагон метро. Я с трудом нашла место, села, расслабила спину после работы. Хорошо.
На следующей станции входит бабулька:
-Уступите место.
Ну, я помня про спину пихаю сидящего рядом, как водится у индивидов такого сорта, в позе этакой "роженицы" парня:
- Уступи бабушке место.
Он:
- Не...
Я:
- У меня после работы спину ломит.
Он в отказку.
псмотрев на него, я встала со словами:
- Все-равно спи6у качать надо, а ты сиди тут растекайся.
Бабушка села, сказала спасибо....
Так и доехали.
Не вижу смысла обижаться на тех, кто не способен осознать за что на него обиделись...
На следующей станции входит бабулька:
-Уступите место.
Ну, я помня про спину пихаю сидящего рядом, как водится у индивидов такого сорта, в позе этакой "роженицы" парня:
- Уступи бабушке место.
Он:
- Не...
Я:
- У меня после работы спину ломит.
Он в отказку.
псмотрев на него, я встала со словами:
- Все-равно спи6у качать надо, а ты сиди тут растекайся.
Бабушка села, сказала спасибо....
Так и доехали.
Не вижу смысла обижаться на тех, кто не способен осознать за что на него обиделись...
среда, 22 октября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
четверг, 02 октября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.

вторник, 30 сентября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Я научила свой мр3 - шник читать текст!!!
Много новых книжек будет!!!
Много новых книжек будет!!!
понедельник, 29 сентября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Сегодня убила фраза, произошедшая от начальства:
"Ползаете как спелые мухи".
"Ползаете как спелые мухи".
воскресенье, 28 сентября 2008
пятница, 26 сентября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Темный осенний вечер с влажными огнями за окном. В комнате холодно, темно, только на столе лампа больным желтоватым светом вычерчивает два нечетких кружка по столешнице и по потолку. На потолке — более размыт, с обглоданными мохнатыми краями, подрагивает, когда под окном проезжает трамвай. Почему-то грохот, производимый разболтанным вагоном, не слышен, а вот как на потолке дрожит осколок света видно... От этого в гулком помещении старого дома становится как-то не жило, особенно стыло. В углах клубится мрак, запутавшийся в ветхой лепнине, когда дожит свет, он тоже колышется как желе. Временами, даже едва заметно, маслянисто поблескивает.
Две чашки стремительно остывающего черного чая. Над чаем вьются вязкие ленивые язычки пара. Хотя движения воздуха нет, пар колышется под действием неведомых сил. Она чашка в чешуйчатых руках, другая на столе, на границе света и тени. Чешуя розовато-золотистая, полупрозрачная, временами слоится — жизнь в сыром климате не совсем то для потомка жителей перегретых солнцем склонов. Да, и слякотная темень не способствует хорошему настроению.
- Говорят, ты отчаливаешь на юг, — обладатель второй чашки, к которой он так и не прикоснулся, распрямился на скрипучем стуле, положил локти на стол. Лампа осветила его руки до середины предплечий. Руки-лапы в серо-коричневой ровной шерсти, с темными матовыми подушечками и тупыми когтями, чье наличие выдавало в сидящем существо псовых кровей.
- Завтра, — после паузы ответила чешуйчатая. Она с ногами сидит на невероятно обширном подоконнике.
- А что там? — канид водил пальцами по безжизненны квадратикам клавиатуры. В этот вечер он решил не включать компьютер. Он задал этот вопрос только потому что не хотел снова увязнуть в липом тягучем молчании.
- Там... — она никогда не думала ЧТО там. Но надо было все объединить одним словом. — Там сказка...
- С тех пор как я повстречал тебя, я все время чую как от тебя веет разогретым камнем... Даже сейчас, — он не двигается, если бы не подрагивание ушей, можно было бы его счесть статуей, — Юг большой. Куда ты конкретно...
- Я хочу побывать везде. Это не трудно, когда можно лететь, — у нее большие кожистые суставчатые крылья. Они слишком тяжелые чтобы носить их сложенными за спиной, поэтому она окутывает ими плечи как плащом.
- Как обычно, — он берет в ладони полуостывшую чашку, отхлебывает. Чай хороший, какой-то восточный, но пахнущий по-осеннему медом и палой листвой. Крупные листья тяжелыми тенями колышутся у дна. — Говоришь, там сказка? Расскажи мне эту сказку.
Она смотрит на него, глаза в темноте тлеют тёпло. Полумрак не способен полностью скрыть выражение его морды. Каждый год осенью она улетала, и каждый год был такой вечер без света и сна с остывшим чаем и неименной слякотью за окном. И каждый раз он хочет ее удержать, а она хочет остаться, но летает раз за разом. Иначе было бы только хуже.
- Сказку... — тихо тянет она, словно пробует каждый звук на язык, катает кружку в ладонях, — Наверно это зеленая и желтая сказка. В ней много солнца, солнечных бликов сквозь зеленую листву. Там восход и закат стремителен, а звезды отражаются в песке. Земля словно пропитана жизнью, она течет там отовсюду.
- Сказка... — протягивает он, колышет чайные листья в темной глубине. Чай остыл окончательно, — Хотел бы я посмотреть. Но не выйдет. Я устроен слишком по-северному.
- Север тоже не плохо, — она жмурится, вспоминая короткое лето, — Карелия... Природа здесь тоже старается изо всех сил.
- Но не всегда у нее получается, — он глухо рассмеялся, коротко и не громко. Наверно в первый раз за все эти вечера. — Хорошо когда есть выбор... крылья... Крылья это выбор.
- Может быть. Я не могу выбирать, лететь мне или нет. Ты же знаешь, — она поводила плечами, — Порой они мешают.
- Ты бы хотела что-нибудь изменить? — спросил он, и пальцы вокруг чашки сжались так, что ручка хрустнула, скособочилась, отскочила. Этот вопрос он всегда хотел задать именно так, в такой вечер.
Драконесса мягко светила зрачками из-под полуопущенных век.
- Иногда всем этого хочется. Некоторым хочется чаще, некоторым реже, — она соскользнула с подоконника, оставив чашку, подошла к нему сзади, шурша крыльями, словно складками старинной одежды, положила руки к нему на плечи, наклонила голову к его уху. — Я пробуду здесь еще до утра. С тобой, — заговорила она едва слышно, почти одними губами, — Жизнь сама по себе сказка. Каждая жизнь отдельная сказка, и мы рассказываем эти сказки друг другу. Просто не все это могут заметить, начинают относиться к этому слишком серьезно и гибнут. Утро еще не скоро и я расскажу тебе такую сказку какой ты еще не слышал, — ее руки заскользили о шерсти на его груди, — Погаси лампу.
Две чашки стремительно остывающего черного чая. Над чаем вьются вязкие ленивые язычки пара. Хотя движения воздуха нет, пар колышется под действием неведомых сил. Она чашка в чешуйчатых руках, другая на столе, на границе света и тени. Чешуя розовато-золотистая, полупрозрачная, временами слоится — жизнь в сыром климате не совсем то для потомка жителей перегретых солнцем склонов. Да, и слякотная темень не способствует хорошему настроению.
- Говорят, ты отчаливаешь на юг, — обладатель второй чашки, к которой он так и не прикоснулся, распрямился на скрипучем стуле, положил локти на стол. Лампа осветила его руки до середины предплечий. Руки-лапы в серо-коричневой ровной шерсти, с темными матовыми подушечками и тупыми когтями, чье наличие выдавало в сидящем существо псовых кровей.
- Завтра, — после паузы ответила чешуйчатая. Она с ногами сидит на невероятно обширном подоконнике.
- А что там? — канид водил пальцами по безжизненны квадратикам клавиатуры. В этот вечер он решил не включать компьютер. Он задал этот вопрос только потому что не хотел снова увязнуть в липом тягучем молчании.
- Там... — она никогда не думала ЧТО там. Но надо было все объединить одним словом. — Там сказка...
- С тех пор как я повстречал тебя, я все время чую как от тебя веет разогретым камнем... Даже сейчас, — он не двигается, если бы не подрагивание ушей, можно было бы его счесть статуей, — Юг большой. Куда ты конкретно...
- Я хочу побывать везде. Это не трудно, когда можно лететь, — у нее большие кожистые суставчатые крылья. Они слишком тяжелые чтобы носить их сложенными за спиной, поэтому она окутывает ими плечи как плащом.
- Как обычно, — он берет в ладони полуостывшую чашку, отхлебывает. Чай хороший, какой-то восточный, но пахнущий по-осеннему медом и палой листвой. Крупные листья тяжелыми тенями колышутся у дна. — Говоришь, там сказка? Расскажи мне эту сказку.
Она смотрит на него, глаза в темноте тлеют тёпло. Полумрак не способен полностью скрыть выражение его морды. Каждый год осенью она улетала, и каждый год был такой вечер без света и сна с остывшим чаем и неименной слякотью за окном. И каждый раз он хочет ее удержать, а она хочет остаться, но летает раз за разом. Иначе было бы только хуже.
- Сказку... — тихо тянет она, словно пробует каждый звук на язык, катает кружку в ладонях, — Наверно это зеленая и желтая сказка. В ней много солнца, солнечных бликов сквозь зеленую листву. Там восход и закат стремителен, а звезды отражаются в песке. Земля словно пропитана жизнью, она течет там отовсюду.
- Сказка... — протягивает он, колышет чайные листья в темной глубине. Чай остыл окончательно, — Хотел бы я посмотреть. Но не выйдет. Я устроен слишком по-северному.
- Север тоже не плохо, — она жмурится, вспоминая короткое лето, — Карелия... Природа здесь тоже старается изо всех сил.
- Но не всегда у нее получается, — он глухо рассмеялся, коротко и не громко. Наверно в первый раз за все эти вечера. — Хорошо когда есть выбор... крылья... Крылья это выбор.
- Может быть. Я не могу выбирать, лететь мне или нет. Ты же знаешь, — она поводила плечами, — Порой они мешают.
- Ты бы хотела что-нибудь изменить? — спросил он, и пальцы вокруг чашки сжались так, что ручка хрустнула, скособочилась, отскочила. Этот вопрос он всегда хотел задать именно так, в такой вечер.
Драконесса мягко светила зрачками из-под полуопущенных век.
- Иногда всем этого хочется. Некоторым хочется чаще, некоторым реже, — она соскользнула с подоконника, оставив чашку, подошла к нему сзади, шурша крыльями, словно складками старинной одежды, положила руки к нему на плечи, наклонила голову к его уху. — Я пробуду здесь еще до утра. С тобой, — заговорила она едва слышно, почти одними губами, — Жизнь сама по себе сказка. Каждая жизнь отдельная сказка, и мы рассказываем эти сказки друг другу. Просто не все это могут заметить, начинают относиться к этому слишком серьезно и гибнут. Утро еще не скоро и я расскажу тебе такую сказку какой ты еще не слышал, — ее руки заскользили о шерсти на его груди, — Погаси лампу.
вторник, 23 сентября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Если не хотите его видеть, просто удалите из настроек телевизора.


понедельник, 22 сентября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.


пятница, 12 сентября 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
суббота, 06 сентября 2008
суббота, 30 августа 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Лето так толком и не сбылось, истекают последние дни...
Захотелось представить как бы это было... Поулчилось немного не наше, нездешнее лето.
Заодно это идет на конкурс для сайта Русфуренции 2009.
Захотелось представить как бы это было... Поулчилось немного не наше, нездешнее лето.
Заодно это идет на конкурс для сайта Русфуренции 2009.

воскресенье, 24 августа 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
суббота, 23 августа 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Кот хочет ийффать мою кошку.
Кошка хочет чтобы ее йиффала я, а не кот...Оо
А я не хочу йифать ни кота ни кошку.
Закон жизни.
Кошка хочет чтобы ее йиффала я, а не кот...Оо
А я не хочу йифать ни кота ни кошку.
Закон жизни.
понедельник, 18 августа 2008
Я отвергаю вашу реальность и заменяю её своей. Демон хрени.
Забила в поисковик вот этот свой ник, который был давным давно придуман мой самой, в поисковик. И вот что вышло.
1.Рок-коллектив TALISMA.
За свою пятилетнюю историю Talisma выпустили два благосклонно принятых прог-общественностью альбома "Corpus" (2003) и "Chromium" (2005). Вместе с коллегами и соседями по квебекской прог-сцене Spaced Out, Talisma разрабатывают нишу прогрессивного тяжелого фьюжна.
2.Компания Talisma, поставщик программного обеспечения для управления взаимоотношениями с клиентами (CRM)
3. ну, на этом месте мой видеоблог с ру-туба
Дальше опять про этих рокеров(закралось нехорошее подозрение, что ник мой ими сперт, потому что им 5 лет, а моему нику минимум 7. Это паранойя)
Вот так вот. А я и не знала.
1.Рок-коллектив TALISMA.
За свою пятилетнюю историю Talisma выпустили два благосклонно принятых прог-общественностью альбома "Corpus" (2003) и "Chromium" (2005). Вместе с коллегами и соседями по квебекской прог-сцене Spaced Out, Talisma разрабатывают нишу прогрессивного тяжелого фьюжна.
2.Компания Talisma, поставщик программного обеспечения для управления взаимоотношениями с клиентами (CRM)
3. ну, на этом месте мой видеоблог с ру-туба
Дальше опять про этих рокеров(закралось нехорошее подозрение, что ник мой ими сперт, потому что им 5 лет, а моему нику минимум 7. Это паранойя)
Вот так вот. А я и не знала.