Оформление одобрено модератором
Название: Танец с молотом.
Автор: Тернуша
Бэта: Нет!Автор одумался и почувствовал потребность в бете!
Категория: Dragon Age
Рейтинг: NC-13 потому что кровища
Персонажи и пейринги: Стэн/фем!Махариэль, подозрение на Зевран/Лелиана, прочие персонажи ДА:О.
Жанр: Humor, Romance, Action.
Аннотация: Махариэль настоящий индеец, Стэн настящий упрямец. Было просто любопытно подумать на эту тему.
Предупреждения: Будет просачиваться информация из ДА2. Возможны элементы АУ, ООС, бред, незнакомые слова, автор-мудрила.
От автора: В общем смотрите что из этого вышло. Впервые пишу фанфик по ДА:О, вообще пишу нечасто. Если проявятся какие-то глюки, то сообщайте.
Отталкиваюсь от версии, что под непроницаемой маской кунари кипят нешуточные страсти.
Вот я и домудрила до конца.
Появление дракона посвящено моду, который при прокачке умения вызова последним номером ставил не паука, а средней руки дракончика. Мод вынес нафиг всю игру.
Предупреждение: возможно ООСный взгляд на эльфийский эпос и пантеон.
Идея и Маришей повисла в пространстве.
Статус: закончен.
1.
2.
3.
4.
5 и 6
7 и 8
9.
10-11
12.
13 и 1413.
Ступени, ворота, перевернутая посреди улицы повозка, на то, что осталось от лошадей лучше не смотреть. Отряд гарлоков-лучников – переждать в зияющей беззубой черной пустотой дыре, некогда бывшей парадным подъездом большого дома. Нужно было двигаться скрытно, не привлекая лишнего внимания. Это только в сказках одинокий воин выкашивал десятки врагов одним махом. Риодан не верил в сказки и предпочитал отсиживаться в тени, пока не появится возможность двинуться дальше. Прижавшись щекой к теплому от огня камню, Страж ждал. Дождавшись – рванул. Больше не было улиц и переулков, заборов, тупиков, пустых зевов арок. Страж жил направлением, поймав протяжный вибрирующий, не слышимый простому уху, Зов. Но дело было даже не в нем, цель была иной – самая высокая точка города.
Котик неотступно держался у ноги. Риордан не ждал от такого спутника особой помощи, даже опасался немного. Все-таки дух, пусть и в безобидной на вид кошачьей шкурке, все равно оставался духом, и неизвестно что ему могло взбрести в голову.
На верхней площадке прогороклый ветер растрепал волосы, здесь он был почти осязаемый – настолько упругий и сильный. Казалось, если прыгнуть, то можно и не упасть, запутавшись в воздушных потоках. Страж прикрыл глаза, пытаясь нащупать что-то в ветре. Запах? Вибрацию? Когда появится Архидемон, скорее всего придется прыгнуть. Если удастся убить дракона, то придется упасть вместе с ним. Если Страж промахнется, то просто размажется о мостовую. Так или иначе – верная смерть, но уж лучше так чем медленно сходить с ума от пожирающей твою кровь скверны. Риордан вздохнул медленно пропитанный гарью воздух, на душе стало легко-легко. Отчего-то вспомнился солнечный весенний день, облака проплывающие в высоком синем небе, запах свежей пашни и молодой листвы. Он никогда не был крестьянином, но отчего-то именно это воспоминание нахлынуло, заполнив все его естество запахами, звуками, красками того далекого времени. Риордан выдохнул и сосредоточился.
Далеко над крышами домов реяла черная тень, по-хозяйски заглядывая в щели узких улиц.
Справа, из трущоб, в небо пальнуло струей света. Значит, еще один Генерал был уничтожен, а группа сохранила достаточно сил, чтобы двигаться дальше. Эльфийка была чудовищно везучей, но от внимания Архидемона не укрылся слишком явный условный сигнал. Крылатый зверь вздрогнул всем телом, если можно так сказать о многотонной туше, и, сделав невыносимо плавный, долгий разворот, повернул на свет.
Серый Страж сосредоточился на скверне: «Эй!» Не слово, скорее, касание, импульс, пущенный в сознание сошедшего с ума бога. И Архидемон не заставил себя ждать, повернул назад к источнику невиданной наглости.
Три… два… один! Несколько мгновений невыносимого полета. Когда непонятно летишь ты или паришь и только упругие космы воздуха неумолимо хлещут со всех сторон. Полет завершился выбившим дух приземлением… на неистово машущее крыло, а не на шею как планировал Риордан. Меч пронзил перепонку и распорол ее. Никаких шансов удержаться. Падая спиной вперед в стремительно растущий ему навстречу город, Риордан провожал взглядом завертевшегося в небе дракона – все-таки подранил гада - спокойно закрыв глаза, стал ждать удара. Все кончилось не так плохо как могло быть. Время тянулось медовой каплей, а земля все не спешила навстречу. Вот-вот бы принять в свои объятия блудного сына, но хрупкое человеческое тело обхватили огромные когти и рванули вверх. Распахнув от неожиданности глаза, Страж увидел, закружившихся в стремительном хороводе небо и землю, и чье-то бело-пятнистое, словно у кота, брюхо, закрывшее полвселенной. Кота!
- Успел… - послышался у самого уха знакомый голос Дарту.
Затем последовал вероятный по силе удар. В лавине досок, битой черепицы, многолетней чердачной пыли они ввалились в один из множества ныне брошенных домов, и, проломив перекрытия, бухнулись посреди первого этажа. Пока оседала пыль, пока прекращался сверху ручеек какого-то мелкого мусора, Страж пытался прийти в себя, или хотя бы поменять позу, но его крепко держали. Наконец ему удалось пошевелиться и тело тут же отозвалось умопомрачительной волной боли. По крайней мере стало понятно, что ничего не потерялось по дороге – раз болит, значит на месте. Вопрос, на сколько на месте? Открыть глаза не представлялось никакой возможности, то ли в них насыпался песок, то ли они отекли, то ли их вообще больше не было.
«Надо отлежаться» - пронеслось в затуманенном сознании. Риордан попытался устроиться по-удобней на чем-то мягком, на что, видимо, упал. Через минуту его уютная подстилка зашевелилась, перекатилась на бок. Огромный зверь бережно прижал Стража к животу, свернувшись вокруг него калачиком по-кошачьи. Устроив человека в изгибах тела, зверь склонил к нему голову. Теплое дыхание коснулось лица Риордана, как теплый ветер. Стражу было хорошо, ощущение весеннего дня не проходило. Шумно втягивая ноздрями воздух, дракон обнюхал его.
- Ты очень везучий, человек, - прогудел Дарту, - Ничего не сломал.
- А… ы… - голову заволокло туманом, слова плясали в ней и никак не хотели складываться во фразы, а язык перестал быть гибким. Ничего кроме нечленораздельных звуков не выходило.
- Не мучай свою голову, ты ее порядочно отбил, - голос кота-дракона обрел новую глубину и силу, новые скрежещущие и бархатистые низкие оттенки, вибрирующие в его груди. Прижавшись ухом к шерстистому боку, Риордан слушал. – Полежи так, а я полечу.
Щекоча вибриссами, зверь склонился еще ниже, и почти коснувшись носом, некоторое время водил вдоль тела, обдавая пряным теплым дыханием, а потом лица мужчины коснулось что-то влажое. Риордан вздрогнул, почувствовав это прикосновение, и попытался инстинктивно отстраниться. Но дракон прижал лапой, вылизывая ему лицо, вместе с копотью и кровью смывая ссадины и синяки. Ловкий шершавый язык скользил по коже, оставляя стынущий влажный след. Оставив попытки сопротивления, страж расслабился, чувствуя себя щенком, которого вылизывает мать. Кончик языка скользнул под ворот доспехов, зазмеился по груди ребрам, исправляя все, что напортило неудачное падение. Кажется во время лечения Риордан задремал на пару минут, а проснулся целым и полным сил, словно, и не падал никогда с высоты нескольких десятков метров.
- Как?! – первое, что сумел выдать Риордан, когда поднялся.
- Сам не знаю, - дракон склонил голову, наблюдая за ним.
Хотя драконом его можно было назвать условно, скорее гигантская помесь кошки с крылатой ящерицей. Дарту щурился по-кошачьи поставленными глазами, перебирал мягкими звериными лапами, мотал слегка нервно длинным хвостом. Весь он был покрыт коричнево-палевой шерстью, но по хребту шли крупные роговые шипы, а голову украшала корона рогов. Куда ж без них.
- Я имею ввиду. Как тебе удалось меня вылечить?
- Каждый дракон так может. Но не каждый хочет, - Дарту приоткрыл пасть, наверно, улыбался. – Насколько я знаю, здесь мало кто пытался подружиться с драконом.
- Не очень-то ваш брат дружелюбен, - Серый Страж заканчивал приводить в порядок те лохмотья, что остались от доспехов. – Как ты так вырос?
Крыша, перекрытия и когти их не пощадили. Но что есть то есть.
- Я не дружелюбен? – в нескольких сантимертах от лица Риордана оскалились огромные, с пол-локтя длиной клыки. – А чтобы «вырости» мне оказалось достаточно причаститься от крови другого дракона.
- А как же скверна?
- Скверна? – Дарту прислушался к внутренним ощещуниям. – Не. Не чувствую. А надо?
- Не знаю, - пожал плечами Страж. - Мы полетим? – спросил Страж, когда они выбрались из разрушенного жилища. Точнее выбирался дракон, а человек цеплялся за шипы у него на шее, неплохо устроившись на шее зверя.
- Не думаю, - Дарту вытянул шею, осматривая город, - Последний опыт был неудачен и я не хочу пока рисковать. Мы будем прыгать с крыши на крышу.
В небо вырвался еще один сноп пламени.
- Нужно спешить, - совершенно спокойно проговорил Риордан, ощупывая знакомую до боли в кончиках пальцев рукоять меча. Как приятно будет обнажить его еще раз.
- Конечно, - дракон присел на задние лапы, оттолкнулся и прыгнул на соседнюю крышу.
Та заскрежетала, но вынесла издевательство.
Черный дракон ощетинившись стоял перед Махариэль во всей красе. Нет, он не ждал ее, а просто замер на мгновение, разделавшись с очередным воином и завидев новые жертвы. Архидемон смотрел на новоприбывших, не чуя опасности, захлебнувшись своей безнаказанностью. Единственное что его сейчас беспокоило это отказавшееся слушаться крыло, это было неприятно, но все же терпимо.
- Здравствуй, - Лайна приветствовала дракона словно старого друга.
Главный двор был завален телами своих и чужих вперемешку, кто-то еще шевелился, но их не добивали. Было не до того. На секунду отвлекшись, черный дракон развернул шипастую башку к остальным и дыхнул. На землю рухнули еще несколько обугленных головешек. Из рассеченного крыла тягучими каплями стекала черная кровь, орошая чудовищное побоище. А дракон, словно не замечая ничего, переступил через новые трупы и шагнул на встречу Махариэль.
Впрочем, это так показалось эльфийке. На деле черный хищник молниеносно развернулся и снова плюнул огнем. Лайна бы верно сгорела если бы не щит выставленный Логейном. Бывший тейрн неодобрительно покачал головой – не очень умно стоять и любоваться, когда все остальные уже убежали из зоны поражения, а ради тебя между прочим рискует другой человек. То ли сработало подсознательно надменное отношение к эльфам, то ли Мак Тир опять почувствовал себя старшим и за все ответственным.
- Я отвлеку, а ты обходи с боку и бей в мягкие места, - крикнул он долийке.
Та кивнула и рванулась с места.
Дальнейшие события развивались с той быстротой, когда разум, даже не успевая отмечать детали, безнадежно отстает от инстинктов и переполненного адреналином тела. Махариэль била куда могла достать, стараясь при этом уворачиваться от пламени, когтей и безумно колотящих хвоста и крыльев. Скверная кровь брызгами летела во все стороны. Кто-то кричал, кто-то падал. К своему вожаку периодически сбегались мерзко скалящиеся Порождения Тьмы и тут же натыкались на заслон Кадан-Фе. Магии в воздухе было столько, что казалось ее можно потрогать руками – Круг магов старался на всю катушку. Пахло пролитым лириумом, кровью, горелой плотью, ужасом, болью и той отчаянной решительностью, которая возникает только тогда, когда отступать некуда.
Сама себя не помня, эльфийка оказалась на черной шипастой шее, вцепившись в шершавые пластины обеими руками. Пустыми руками. В пылу битвы она потеряла меч и кинжал. Остался только хозяйственный нож в потайном кармашке на перевязи опустевшего колчана. Вытащив его, Махариэль, стиснув зубами холодное лезвие, в несколько отчаянных рывков оказалась прямо за рогатым затылком дракона. Там между мощной шейной защитой и массивной роговой короной жирно поблескивала голая кожа. Если и бить, то туда – всадить нож по самую рукоять, тогда возможно удастся перерезать спинной мозг, в том случае, правда если он вообще остался у истлевающей прямо на глазах махины. Внезапно Архидемон дернулся так, что эльфийка едва не слетела, вскинулся на дыбы, угрожая кому-то кто был явно крупнее других нападавших. Глянув меж защербленных шипов, Лайна поперхнулась и без того сбитым дыханием. Напротив, словно из ниоткуда, выросла голова другого дракона, палевого, в коричневых отметинах, с яростно сверкающими глазами. Доля секунды и гигантские звери схлестнулись грудь в грудь, ударили друг друга зубами. Смазанным пятном мелькнула чья-то чернявая голова. Лайна нацелила острие ножа в прореху между раконьими прластинами и ударила, Архинемон запрокинул шипастую башку, ломая хрупкое лезвие. Внезапно исчезли все звуки, мир потонул в ослепительном свете.
14.
Махариэль попыталась открыть глаза, но тут же зажмурилась от нестерпимого зеленого света, водопадом хлынувшего в глаза. А она ожидала, что на нее обрушится боль от ран, шум сражения, крики еще живых. Ведь это была лишь минутная контузия. Правда? Но вскоре она поняла, что лежит в мягкой траве, а сквозь неплотно сомкнутые веки пробиваются щекотливые солнечные лучики, над головой шумит листва.
- Махариэль, - окликнул ее незнакомый голос.
Шевелиться и смотреть кто там зовет совсем не хотелось – слишком было хорошо снова оказаться на земле под сенью леса, в желтых солнечных зайчиках, когда ноздри щекочет запах прелой листвы и нагретой коры. Удовольствие длилось бы и длилось, если бы на лицо не упала чья-то тень.
- Ты так и собираешься валяться? – теперь в голосе звучала легкая укоризна.
Не выдержав, Лайна приоткрыла глаза. Поначалу ей не удалось разглядеть ничего, но постепенно на фоне листвы начала проступать фигура, такая же сочно-зеленая, оттого что была закутана в длинные одежды цвета листьев и солнечных бликов. Также у фигуры были белокурые волосы, острые уши и светлая кожа. Еще можно было понять, что он улыбается, но вот что странно, черт лица различить никак не удавалось. Взгляд как будто соскальзывал в сторону.
- Кто ты такой? – спросила Махариэль, лениво протирая глаза и садясь. Ни страха, ни даже настороженности не возникло.
- Твои сородичи называют меня Фалон’Дин, - голос эльфа обволакивал мягкими волнами.
Лайна поднялась на ноги и поклонилась как можно более изящно, пряча лишние эмоции. Как вести себя правильно при встрече с древним богом она не знала. Еще каких-то десять месяцев назад она бы вскочила как ужаленная и может быть бросилась ниц, но слишком много всего произошло с тех пор. Нынче лишь сдержанная учтивость. Учтивость? А может быть учтивее как раз было упасть ниц?
- Ты, я вижу, озадачена, - Фалон’Дин явно получал удовольствие от ее реакции, глядя глубже внешнего проявления эмоций. – Позволь спросить. Каким ты меня представляла?
- Если честно, я об этом не думала, - призналась Лайна, - Мне казалось, что вас больше нет.
- А мы есть и наблюдаем за своими детьми, – кажется, его голос стал чуть тверже, а улыбка померкла.
- Так почему же эльфы находятся в таком незавидном положении? Если вы приглядываете за своими детьми, то почему не помогаете? – здесь у Лайны должна была вспыхнуть обида, но по-прежнему царило умиротворение.
- Всему свое время, - древний бог протянул долийке руку. – Идем. Нас ждет дорога.
- «Всему свое время» - пробормотала Махариэль. – Так говорят кунари.
- Чаще они говорят «всему свое место»,- пожал плечами Фалон’Дин. –
Им тоже отведено свое время и место. Своя роль. Они пришли в мир и уйдут. Все уходят и приходят. Даже боги, - последнюю фразу он произнес немного грустно.
- А где мы? – Лайна наконец позволила себе повертеть головой.
- Это Первый Лес, - эльф развел руки так будто хотел охватить весь лес. – В том мире откуда ты пришла его уже нет, но он существует здесь. Пока есть хоть один эльф Лес будет существовать.
Фалон’Дин развернулся и начал спускаться вниз по склону, поросшему среднего размера березками. Лайна пошла следом, активно рассматривая окружающую обстановку. Не так она себе представляла загробный мир. Кое-где мелькали яркие бабочки, посвистывали птицы, кто-то шуршал в траве. Все было преисполнено такой благодати и жизни, что хотелось смеяться и танцевать. Махариэль несомненно бы так и сделала, если бы не нужно было постоянно догонять шагающую впереди закутанную в зеленое фигуру Проводника.
Первый Лес был необъятен. Березовая роща сменилась сосновым бором с правильными колоннами можжевельника. Под ногами захрустел сизый лишайник и мох. Запахло по-иному. Неожиданно между красно-коричневых стволов мелькнул белый силует. Галла! Белая галла! Махариэль встала как вкопанная и провожала чудо взглядом, пока та не скрылась из виду.
- Она тебе рада, - заметил Фалон’Дин.
Неспешно шагая по мягкому мху, сменившемуся травой, которая плавно перешла в слой прелой листвы, они говорили обо всем и ни о чем, темы беседы сменялись так же как менялся лес вокруг, но это не создавало неудобства. Невозможно было определить сколько времени они так ходят – солнце, казалось, неподвижно прилипло к небосводу. В какой-то момент Лайне вспомнилось, что в древних преданиях говорилось, что впавший в утенера блуждает по тропам в сопровождении Фалон’Дина. Лайна и спросила, не мудрствуя лукаво, где эти самые тропы. Пока не одной им не встретилось.
- А троп нет, - просто ответил Проводник. – Мы всегда движемся по бездорожью. У тебя разве не возникало такого чувства?
Махариэль вздохнула – возникало.
- …Махариэль… - поначалу Лайну показалось, что ее окликнул спутник, потому что она опять замешкалась, а идти предстояло через густой молодой ивняк, где заблудиться ничего не стоит.
Через некоторое время зов повторился, и долийка встала как вкопанная, чтобы стих шум хлещущих ветвей. В зарослях ивы, естественно, тоже не было никаких хоженых тропинок. Голос не мог принадлежать эльфийскому богу, тот как раз в это время объяснял что-то. Сильный с хрипотцой, явно обеспокоенный, идущий как будто из-под воды, он снова и снова упрямо повторял ее имя. Проводник тоже услышал, остановился, обернулся:
- Он зовет тебя.
- Кто? – не поняла Махариэль и впервые за все проведенное в Лесу время почувствовала смятение.
- Ты знаешь,- Фалон’Дин непостижимым образом оказался рядом и, наклонившись, проговорил это в самое ухо эльфийки, - Иди к нему… или останься. Там кровь, грязь, раны. А здесь вечный Первый Лес. Выбирай.
Обернувшись через плечо, долийка попыталась определить направление, откуда исходил зов, но не смогла. Вокруг теснились гибкие зеленовато-коричневые гибкие стволики, и голос, казалось, доносился из-за каждого.
- Делай выбор, - прошептал Проводник. – Делай выбор. Твой сон был слишком непродолжителен, но ты его не забудешь.
Резко развернувшись, Лайна вломилась наугад в гущу кустарника, почувствовав, как лицо облепили глянцевитые листья, а земля рывком ушла из-под ног.
Тело отозвалось тупой болью только от того, что Махариэль попыталась вдохнуть поглубже. Болело все.
- Махариэль, - повторили над самым ухом.
Рывком она распахнула глаза, по которым тут же ударил нестерпимый багрово-желтый свет. Хлынули слезы, и Лайна снова зажмурилась, но она все же успела разглядеть знакомый силуэт склонившийся над ней.
- Стэн… - губы показались деревянными.
- Кадан.
- Что… случилось? – вторая попытка была более успешной.
- Ты не дышала, - прошептал кунари. Он помолчал, разглядывая ее, потом добавил строже, - Ты была неосторожна.
- Прости, - смутилась эльфийка. Она чувствовала чудовищную слабость и была не в силах даже держать глаза открытыми, тем более вступать в полемику.
- Не делай больше так…
- Больше не буду… У меня не было выбора…
Вздохнув, кунари тоже прикрыл глаза.
А всего в нескольких десятках шагов лежала еще дымящаяся туша Архидемона, похоронившая под собой Серого Стража Риордана, вобравшего в себя большую часть энергии, высвобожденной умирающим богом. Славная смерть, именно та, которой он и хотел. Неподалеку медленно поднимался, отряхиваясь от каменного крошева коричнево-палевый Дарту, обретший уже все черты взрослого дракона и еще немного подросший. Люди, гномы, эльфы суетились, собирая раненых и считая погибших. Им было наплевать на сидящего посреди двора дракона. Винн неподалеку кого-то перевязывала…
- Я видела Фалон’Дина, - неожиданно снова подала голос долийка. – Бога.
- Тебе показалось, - Стэн глянул на нее как на бредящего от жара ребенка. – Ударилась сильно головой.
- Думай как хочешь, - буркнула Лайна, уткаясь носом ему в грудь, едва прикрытую изорваной рубахой.
Доспехов на кунари уже не было, одна рука была плотно перебинтована, но упрямо прижимала к боку убранный в ножны меч, а второй он обнимал лежащую на коленях спеленатую плащем эльфийку. И вновь потянулось мгновение, которое хотелось бысделать бесконечным. Стэн запрокинул лицо, ловя первые капли робкого дождичка, наконец решившегося наконец полить усталую землю.
Он улыбался.